Примерный район проведения операции
untitled

Зимнее волшебство (нем.  Operation Winterzauber) — карательная антипартизанская операция, проведённая в феврале-марте 1943 года.  За полтора месяца был практически полностью уничтожен Освейский район и большая часть Дриссенского.  В СССР события получили название «Освейская трагедия».

Операция была организована в треугольнике Себеж — Освея — Полоцк и на территории Псковской области и стала своеобразным дополнением и продолжением операции под кодовым названием «Заяц-беляк» (нем.  Schneehase), направленной на уничтожение Россонско-Освейской партизанской зоны; последняя была частью более обширного «братского Партизанского края», созданного партизанами Белоруссии совместно с партизанами Калининской (ныне — Тверской) области РСФСР и Латвии на стыке трёх республик в конце 1942 — нач.  1943 гг.  — на площади около 10 тысяч квадратных километров и населением до 100 тысяч человек; окупанты называли партизанскую территорию «красным бельмом» — столько неприятностей она им доставляла.  Стратегической целью «Зимнего волшебства» было создание «нейтральной зоны» в районе белорусско-латвийской границы размером в 30-40 км; таким образом должно было быть блокировано распространение деятельности советских партизан на территорию Латвии.

Проводилась операция с территории Латвии под контролем высшего руководителя СС и полиции в Риге обергруппенфюрера Еккельна.  В ней были задействованы семь латышских полицейских батальонов (это было спецификой операции — доминирование именно латышских подразделений; по оценкам советских партизан в целом латыши составляли 3/4 от общего числа карателей*), 50-й украинский полицейский батальон, полицейская рота СС, немецкие зенитные части и полубатарея артиллерийского дивизиона, два немецких взвода связи и группа особого назначения.  Уже в ходе операции к её проведению привлекались новые формирования: спешно сформированный 282-й латышский «охранный» батальон, 2-й литовский полицейский батальон, рота 36-го эстонского полицейского батальона.

В ходе проведения операции было разграблено и сожжено 158 населенных пунктов, погибли тысячи людей.  Только на наших землях было уничтожено и сожжено заживо 3,5 тысячи местных жителей, ещё две тысячи угнаны на каторжные работы в Германию, а более тысячи детей — в Саласпилсский лагерь смерти, располагавшийся на территории Латвии, близ Риги (всего в ходе операции «Зимнее волшебство» за пределы СССР было угнано до 7 тысяч человек — несколько тысяч из которых впоследствии погибли).

«Кампания разворачивалась следующим образом: входя в село (вначале не было никакого сопротивления), тотчас расстреливали подозреваемых в партизанской деятельности.  Таковыми считались почти все мужчины в возрасте от 16 до 50 лет.  Сразу за воинскими частями шло СД, которое действовало приблизительно так: расстреливало всех остальных подозреваемых.  Стариков и немощных, которые отставали в пути, расстреливали.  Остальным, в большинстве своем женщинам и детям, предстояло пройти так называемую «вторую фильтрацию».  Тех, кто не в состоянии были продолжать путь, расстреливали.  Деревни грабили и сжигали ещё до прибытия хозяйственных команд, занимавшихся доставкой ценностей в безопасное место».

В партизанских документах отмечалось, что нацисты помимо уничтожения деревень минировали дороги и отравляли колодцы, превращая таким образом захваченные ими территории в по-настоящему мёртвую зону.  Также ими осуществлялся угон скота и вывоз сельскохозяйственного имущества.

«Мы бросаем гранаты в жилые дома, — писал 25 августа 1941 года в своем дневнике обер-ефрейтор вермахта Иоганнес Гердер о его пребывании в Беларуси.  — Дома очень быстро горят.  Огонь перебрасывается на другие избы.  Красивое зрелище!  Люди плачут, а мы смеемся над слезами.  Проклятая гуманность нам чужда».

Свидетели рассказывали страшные вещи: в деревню Кохановичи вошли партизаны и онемели — грудных детей каратели распяли на заборах; в деревне Липовки из 96 дворов в 42 жили родственники В.В.  Пилюшиной, — после того, как в ней побывали каратели, из всего большого рода она осталась одна; когда жгли людей в деревне Сарья, жена фронтовика А.  Шаврака попыталась спасти дочь, которой было несколько месяцев от роду, она отбросила её в сторону, когда людей гнали в сарай, однако каратель поднял малышку за ножку, ударил головой об угол и бросил в пламя; в деревне Пустельники партизаны нашли женщину, которую фашисты распяли, а потом разожгли у неё на животе огонь; на спине 8-летнего мальчика из деревни Беляны каратели вырезали пятиконечную звезду, а затем бросили его в горящий дом; в деревню Юзефово согнали людей из окрестных деревень и тех, кого поймали в окрестных лесах, часть сожгли, а большинство расстреливали и топили в реке Свольна.  Кого не успели расстрелять — тех топили в реке Свойне, с расчётом, чтобы не надо было рыть могилы.  Речка была запружена местами так, что выходила из берегов.

Мужчины сразу ушли в леса, старики решили, что их каратели не тронут, и остались в деревнях.  Женщины, видимо, повинуясь материнскому инстинкту, бросились спасать детей.  Так в лютые февральские морозы мать Антона Францевича с тремя детьми на руках пыталась укрыться в лесах.  Во время бомбёжки, убегая от карателей, она спрятала маленького Антона под какой-то корягой, а когда вернулась, долго не могла найти.  Молилась и, как рассказывала потом сыну, увидела свет над одной из елей.  Рядом с ней и нашла сына.  А когда женщина с детьми вышла из леса, то попала в руки гитлеровцев, которые шли по большаку после карательной экспедиции.  Так вместе с матерью, сестрой и братом Антон оказался в Саласпилсском концентрационном лагере.

Наибольшую известность получила трагедия в деревне Росица, расположенной у самой границы с Латвией, где отработавали «рецепт» борьбы с партизанами, пусть даже самих партизан в селе и не нашли.  Росицкий костёл оказался самым большим зданием в округе.  Поэтому каратели фильтрационный лагерь разместили именно в нём.  Входить и выходить из костела разрешили только монашкам и двум пастырям.  Они передавали продукты детям.  Пытались уговорить отпустить женщин и детей.  Безрезультатно.  Когда людей погнали якобы на собрание, священники пошли вместе с паствой, хотя немецкое командование их отпустило.  В итоге большинство плененных здесь мирных жителей — более 1530 человек — были живьём сожжены в колхозных конюшнях и хатах, крепких детей и подростков угнали в трудовые лагеря в Германию и Латвию.  Одна женщина вырвалась из сарая и побежала.  Её догнали, подняли на штыки и бросили в огонь.

По наблюдению израильского историка Арона ШНЕЕРА, операция приобрела для латвийских коллаборационистов характер своеобразного «похода за рабами».  Помимо того, что во время карательных операций они имели возможность грабить деревни и сжигать их ещё до прихода немецких хозяйственных команд, и возвращались домой «с богатой добычей», выгодным для латвийских полицейских и зажиточных латышских крестьян оказался и угон мирного населения.  Уже в начале марта 1943–го в издаваемых в Латвии газетах публиковалась информация о раздаче подсобных рабочих из числа угнанных из Белоруссии детей, при этом получали (а фактически арендовали) латышские крестьяне малолетних батраков за 9-15 марок в месяц.

Впрочем, в полном объёме реализовать планы операции «Зимнее волшебство» не удалось.  К середине марта из-за ожесточённого сопротивления советских партизан (в том числе латвийских — в зоне боёв воевали бойцы 1-й Латвийской партизанской бригады В.П.  Самсонса; всего нацистам противостояло до 8 тыс.  партизан, подчинённых Калининскому и Белорусскому штабам партизанского движения) продвижение нацистов замедлилось, а в двадцатых числах — остановилось.  31 марта Еккельн издал приказ об окончании операции.  Вместо планировавшейся 30–40-километровой «мертвой зоны» нацистам удалось создать только 15-километровую.  А вот партизанский край так и не был ликвидирован, по-прежнему создавая угрозу для оккупантов.

Однако из тысяч людей — жителей Освейского и Дриссенского районов (после войны их объединили в один — Верхнедвинский), прошедших через немецкие концентрационные лагеря, в живых остались только несколько сотен.  Всего в ходе боевых действий за период войны во всём нынешнем Верхнедвинском районе Беларуси было сожжено 426 деревень, более 300 населённых пунктов нынешней Верхнедвинщины были сожжены вместе с их жителями — полностью или частично; 186 из них так никогда и не возродились.

Источники информации

См.  также